«На тренировках Тарасов был бог!»

96 лет назад родился Анатолий Тарасов. Мы не могли не вспомнить об этом легендарном отечественном тренере.

Президент ФХР Владислав Третьяк:

«Тарасов – мой хоккейный отец. У Анатолия Владимировича было много потрясающих качеств. Одно из них – чутьё на талант. Ведь то, что случилось со мной в 17 лет, иначе как чудом и не назовёшь. Сходу дать шанс заиграть в легендарном ЦСКА. Выступить на исполкоме со словами: «Этот парень – будущее нашего хоккея». Настоять на включении в состав сборной, отправляющейся на стокгольмский чемпионат мира. Всё это мог только Тарасов. Со своей верой в людей, в которых он видел искру».

Главный тренер женской сборной России Михаил Чеканов:

«У русских существовала железная дисциплина не только в быту, но и на площадке. Малейшие отступления от неё не то что не приветствовались, а всячески карались».

«В Высшей школе тренеров я учился у Тарасова Анатолия Владимировича. Тарасов, несомненно, был уникальным педагогом – и в плане подготовки и в плане психологии. Он заставил меня «фантазировать» — буквально заставлял из одного простого, обычного упражнения сделать 25-30, чтобы упражнение было интересным, небанальным, не приедалось игрокам на тренировках. Такие разнообразные упражнения помогают тренерам исправлять недостатки в подготовке игроков, неустранимые однообразными, изматывающими и скучными тренировками».

Заслуженный тренер СССР Виталий Давыдов:

«Тарасов был очень требовательным. Даже после победы он каждому указывал на ошибки. Это не очень приятно, но зато игрок волей-неволей задумывался над своими действиями. В учебно-тренировочном процессе он обращал внимание на любую мелочь, если что-то у кого-то не получалось, он заставлял работать вдвойне. А если опоздаешь на минутку, тогда несдобровать… Помню, я как-то припозднился. Первым делом Тарасов мне приказал кувыркаться на льду через голову. Потом в конце тренировки дал тяжелейшие задания, затем так называемые ускорения от синей линии до синей, от красной до синей… У нас редко кто опаздывал. Да и с режимом был всегда порядок.

Он был всегда на коньках, мог на тренировке сам лечь под шайбу, нередко выполнял упражнения вместе со всеми. Эмоциональный, заводной, требовательный, Анатолий Владимирович зажигал всех своим энтузиазмом и вместе с тем зорко следил за работой каждого игрока. Характер был у него жёстче, чем у Аркадия Ивановича (Чернышёва)».

Один из лучших игроков чехословацкого хоккея Владимир Мартинец полагал, что победить русских, которые жили на базе и тренировались с утра до ночи, да ещё и под руководством фанатично преданных хоккею наставников, практически невозможно.

«У русских существовала железная дисциплина не только в быту, но и на площадке. Малейшие отступления от неё не то что не приветствовались, а всячески карались».

Легендарный советский форвард Валерий Харламов:

«На тренировках Тарасов был бог!».

Знаменитый советский тренер Юрий Моисеев:

«У Тарасова миллион упражнений было — да с какими присказками! Не передать… Народный артист, не повторялся. Я 22 года ЦСКА отдал, 10 лет как игрок — иногда казалось, что уж все его повадки знаю, могу предположить, что произойдет в следующую минуту… И происходило — совершенно другое. Гениальный человек! Мог бы добиться успехов в любой области — счастье наше, что он занимался хоккеем. Не было бы Тарасова — и хоккея в России не было бы. Всю жизнь искал новое, а уж другие клубы им найденное перенимали. Эрудиция какая! На установку приходил с книгой Станиславского «Моя жизнь в искусстве».

Заслуженный тренер СССР Николай Эпштейн:

«Его отличала исключительная работоспособность. Деятельный нестандартный человек, он органически не переносил спокойную, академическую обстановку в команде — будоражил игроков, эмоционально заводил их на подвиги. Хотя, на мой взгляд, какой-то доли человечности и гибкости, какой обладали Чернышёв или Бобров, ему всё же недоставало».

Бывший главный тренер сборной России, ныне наставник СКА Вячеслав Быков:

«Я имел возможность и честь несколько раз пересекаться с Анатолием Владимировичем. Всякий раз наш разговор сводился к тому, что Тарасов непременно мне что-то подсказывал, советовал. При этом его было безумно приятно слушать. Говорил он очень эмоционально, красочно, но в то же время трогательно.

Этот человек воспринимался и воспринимается как патриарх нашего хоккея. В тот момент, когда я оказался в ЦСКА, он уже не работал на посту главного тренера. Анатолий Владимирович был таким… скорее даже не советчиком, а… бесплатным раздавателем подарков».

Великий баскетбольный тренер Александр Гомельский:

«Он был очень непростым, жёстким тренером. Тарасов ломал людей, но этой ломкой на самом деле он и умел создавать уникальные характеры».

Двукратный олимпийский чемпион Борис Майоров:

«Страстность Тарасова не всегда полезна команде. Забывшись, он может оскорбить игрока, унизить его человеческое достоинство, сделать несправедливый упрек. Ветераны привыкли и реагируют на все это не так болезненно, а молодые, которые в ответственных матчах и без того страшно нервничают, прямо-таки ломаются. Потом игрок поймёт, что тренер вел себя так не со зла, что он желает и команде и ему, игроку, победы и вообще добра. Но это будет потом. А сейчас, в горячке игры, он оскорблен, оскорблен незаслуженно. Ведь он тоже старается и хочет как лучше. А ему не объяснили ошибку, его не выслушали. И ответить так же резко он не может, не имеет права: дисциплина в сборной военная».

Легендарный советский нападающий, двукратный олимпийский чемпион Александр Мальцев всеобщих восторгов не разделяет.

«Почему вы из Анатолия Тарасова делаете легенду? Он был старшим тренером сборной всего два года. В остальное время возглавлял национальную команду Аркадий Чернышёв. А Тарасов был вторым тренером. Плюс Тарасов никого не воспитал. В ЦСКА всегда приходили уже готовые лучшие кадры страны. Ведь красно-синие через армию могли завербовать кого угодно. Не надо делать из него культовую фигуру».

Заслуженный тренер СССР по фигурному катанию Татьяна Тарасова, дочь Анатолия Владимировича:

«Все, за что папа ни брался, он делал со страстью. Собирал грибы. Солил бочками огурцы, капусту, помидоры, яблоки. Чинил всей семье обувь. Засаживал дачу цветами и голубыми елями. Когда у него начали болеть ноги, он надевал хоккейные наколенники и работал в саду. Случись на даче застолье, он всегда сам накрывал на стол. Выпить мог, но пьяным я его никогда не видела. И что бы ни случилось, кто бы ни был у нас в гостях, в 21.30 отец уходил спать. Просто пропадал — и все. Когда его спрашивали, что привезти с собой на дачу, он всегда говорил: „Только хорошее настроение.

Его приглашали работать в Америку на три миллиона долларов в год. Когда он умер, на его счету была одна тысяча долларов. Я до сих пор думаю: если бы отец уехал в Америку, он бы не умер так рано. Но его не отпускали, даже не говорили о предложениях, которые поступали. В родной стране его сначала погубили как профессионала, лишив возможности работать. А потом как человека — по халатности заразив при проведении осмотра смертельной инфекцией».

Для подготовки очерка использованы материалы «Чемпионата», «Спортбокса», «Спорт-экспресса», официального сайта ФХР, «Российской газеты» и журнала «Октябрь».